Пресса. / Авраам Руссо: «На продавца шаурмы я не похож» / 20.02.08

С именем Авраама Руссо в последние годы связаны только трагические истории: то страшное нападение в центре Москвы, то нескончаемые суды с прежними продюсерами, скандальные программы на телевидении. После всех событий артист решил, что жить ему лучше в Америке. Не так давно Руссо решил вернуться на сцену, пока только к украинским зрителям. И хотя начать свой гастрольный тур, по мнению артиста, его заставили не огромные долги, а любовь народа, он почему-то поставил организаторам главное условие: круглосуточную охрану.

«Какие у меня могут быть долги?»

— Авраам, после той криминальной истории, что приключилась с вами, многим ваше возвращение на сцену показалось удивительным…

— Ничего особенного, я просто очень соскучился по зрителям. Душой я артист, поэтому согласился на этот тур. Перед этим, конечно, долго думал и анализировал свое возвращение. Но у меня был такой кайф, когда вышел на сцену и увидел ажиотаж, который был на моих концертах раньше.

— Но знающие люди говорят, что вернуться вас заставила не любовь к публике, а долги…

— Это неправда! Я никому ничего в этой жизни не должен. До покушения в России я жил шикарной жизнью: ездил на джипе «ронж реверс», носил брендовую одежду, питался в дорогих заведениях, а сейчас езжу на «бентли». Думаю, человек, находящийся по горло в долгах, не может позволить себе такой дорогой автомобиль. Лично у меня с этим все в порядке, и на жизнь я не жалуюсь. В Нью-Йорке у меня квартира, которую я купил два года назад. В Москве их три, причем в центре, есть свой офис. Много недвижимости за границей. Два года назад, например, купил квартиру в Дубаи. Какие у меня могут быть долги? Я всю жизнь работал и зарабатывал.

— Кто будет заниматься продюсированием певца Авраама Руссо в нашей стране?

— Менеджера здесь у меня нет, сейчас я как раз работаю над этим вопросом и решаю, нужно ли мне это. Были люди, хотевшие быть моими продюсерами, даже пытавшиеся активно участвовать в решении моих вопросов. Это серьезные, влиятельные господа, но я не хочу пока об этом говорить.

«Мне часто звонит Киркоров»

— Как относитесь к решению российского суда, который, по последним сведениям, постановил, что вы должны Иосифу Пригожину $1 миллион 100 тысяч?

— Да, я знаю об этой истории. Но не могу понять, какой может быть суд, если одна сторона спора находится в другом государстве. Меня об этом даже не информировали, я прочитал российскую газету с разгромной статьей, где было написано, что разыскивается Авраам Руссо для дачи показаний в суде… Даже если я кому-то и должен — это точно не Иосиф.

— А кто же?

— Не могу об этом говорить. Многие люди просто завидуют, когда человек так быстро поднимается. Никаких других версий не может быть. В нашем бизнесе друзей вообще найти крайне сложно, кругом одна выгода. Хотя, когда со мной все это случилось, и я уехал в Америку, от меня не отвернулись коллеги. Мне часто звонит Киркоров, Басков.

— Очень интересно узнать, как вы отреагировали на программу, которая прошла на НТВ? В одном из сюжетов показывали, как, якобы, вы на рынке продавали шаурму.

— Ну, разве я могу быть продавцом шаурмы, а потом в течение одного года стать звездой? Сейчас за деньги можно сделать все, но эта программа на мне никак не отразилась. Я не потерял своей аудитории и популярности.

— Когда вы бежали из России, у вас было одно желание — никогда не возвращаться. Кто мешает вам продвигаться в Москве сейчас?

— Я ни от кого не бежал и не предавал Россию. Меня многие уговаривали не уезжать — даже высокие чиновники и президенты республик. В Нью-Йорке я оказался только потому, что необходимо было серьезное лечение. Я год жил на обезбаливающих, перенес многочасовую операцию. От адской боли не мог даже уснуть. В это время ко мне прилетел Виктор Дробыш и хотел пригласить на «Золотой граммофон». Это человек, который сам никогда первый не звонит, а мне звонил раз десять. Но я не поехал из-за проблем со здоровьем.

— А чем вы все это время занимались в Америке?

— Я много пел.

— В ночных клубах?

— Нет. У меня был тур с сольными и заказными выступлениями. Выступал в Канаде, Швейцарии, Израиле, а в России просто взял паузу.

— А вы знаете, кто в вас стрелял?

— Конечно, знаю, но не хочу об этом говорить. Самое обидное, что правоохранительные органы толком не занимались этим вопросом. Понятно, что человек, такое совершивший, не успокоится. Я уверен, если бы этот вопрос серьезно рассмотрели, обязательно нашли бы исполнителя, а через него и заказчика.

«Дочка слушается только меня»

— Перед началом украинского тура вы поставили организаторам жесткое условие: круглосуточную охрану. Есть ли такая защита у вас в Нью-Йорке?

— Постоянных телохранителей у меня там нет, они сопровождают меня только на каких-то крупных выступлениях. Но у меня не 10 человек, а два охранника, и это не из-за того, что я боюсь какой-то опасности, просто люди иногда начинают бесцеремонно приставать или донимать особым вниманием.

— Неужели за такой промежуток времени у вас ни разу не возникало желания вернуться в Россию?

— В России лучше работать, а жить в США.

— После всего пережитого ваша супруга Морела крайне неохотно отпускает вас в длительные поездки. Как отнеслась к этому гастрольному туру?

— Она и в этот раз не хотела меня отпускать, но я объяснил ситуацию, чтобы она успокоилась. Поначалу даже со мной собиралась ехать, но сильно заболела ее бабушка, да и дочка у нас очень капризная, оставлять ее с нянечками не очень хотелось.

— В воспитании дочери принимаете участие?

— Дочка — это моя копия. Хотя папа я строгий. Если что-то не так делает, ей говорят, мол, вот папа придет, разберется, и она тут же слушается. У нее сейчас самый интересный период — она начинает ходить и активно интересоваться окружающими. Дома мы говорим на английском и русском. Хочется, чтобы дочка могла свободно изъясняться на обоих языках. Ее рождение для меня — большая победа. Ведь когда начались гонения на меня, жена была на пятом месяце беременности… И могла запросто потерять ребенка.

— Вы как-то говорили, что женщин у вас было так много, как волос на голове. Значит ли это, что после женитьбы вы стали примерным семьянином?

— Нет, я просто обрил голову. (Смеется). А если серьезно, считаю, что это хорошо, когда мужчина пожил какое-то время свободной жизнью, тогда он по-другому начинает ценить семейные отношения. Я доволен своей жизнью. Ревность живет внутри каждого человека, но у Морелы все в меру. Она в этом плане очень умная. Самое главное, все это время она меня поддерживала и проявляла себя как настоящий друг..

Ирина Миличенко, газета «Новая».